А поскольку мы жили в длинных выходных и осенних школьных каникулах, я пригласила своего 18-летнего сына на мероприятие в Городском культурном центре, заявленном в рамках Всероссийской акции «Ночь искусств», посвященной Дню народного единства. Ночной концерт московской филармонии «Мама, я меломан» должен был начаться в 19 часов.
За 10 минут до начала с зале сидела одна зрительница, два техника-звукооператора пытались настроить экран, с которого никак не хотели пропадать большие черные пиксели. Не помогали ни телефонные звонки, ни собственные знания, ни те самые половые органы, при помощи которых русский человек и устраняет неполадки разного свойства.
В 19 часов трансляцию начали с пикселями. В зал зашли две пары лет по сорок и сотрудница культурного центра с ребенком. Спустя десять минут подтянулась начальник отдела культуры и кино. Пришли еще два сотрудника, один из которых, перекрывая Алегретто Седьмой симфонии Бетховена, пространно доложил начальнику, что оказался здесь не случайно.
Уже к концу первого исполняемого произведения я сказала себе «спасибо» за то, что пренебрегла предложением раздеться в гардеробе – в зале было просто смертельно холодно. Как в войну, классическую музыку в блестящем исполнении можно было слушать только в тулупе и валенках.
Не знаю, холода или музыки не выдержали четверо зрителей, но к середине трансляции они покинули зал. Причем мужчины – с откровенной радостью. И в этом нет ничего ужасного или оскорбительного. Ведь нормально же, в самом деле, любить или не любить, понимать или не понимать. Мы – разные, и нет никакого смысла в том, чтобы устраивать себе эстетические пытки. На концерт вечером выходного дня по своей воле не пришли ни школьники, ни бюджетники. Не посчитали нужным – и не надо. Не обязаны. А слушать могут любую другую музыку. Или эту же, но дома.
К середине С. Рахманинова пришли другие зрители. Но вдруг в разгар журчания ручья по среднерусской равнине, воплощенного в совершенстве звуков великим русским композитором, вдруг все кончилось и было объявлено, что сейчас начнется концерт ансамбля «Березка». Я уточнила у начальника культуры и кино, как дальше будут развиваться события. Оказалось, что сейчас зрители смогут насладиться профессиональным народным творчеством, а потом дослушают классику. Потому что «Мама, я – меломан» транслировался, оказывается, из архива, а «Березку» показывали онлайн. Бесхитростно. И что у нас в середине, например, «Крейцеровой сонаты» Л. Толстого, Д. Донцову не публикуют? Она тоже многим нравится…
Или все-таки безобразие? Программа «Мама, я – меломан» ориентирована на подростков и взрослых, ведет ее Д. Губерниев, его конферанс полон отсылок к мировой литературе, рок-музыке, истории, спорту, шуток и намеков. Очень интересный конферанс. Зачем, если это не прямой эфир, программу засунули в поздний показ? Холод в зале, где на экране – один из лучших оркестров страны, - вообще «культурное преступление». Государство экран купило, звук купило, зарплаты платит. Ведь не в первый раз же местные служители Аполлона классический концерт видят: безупречные смокинги и поклоны перед каждым исполнением? И матершину перед началом трансляции, и холод в зале можно было бы забыть. Но рвать посереди исполнения классику?! Варвары вы, господа.
За несколько дней до этого, 31 октября, в чуждый нам Хеллоуин, мы отправились семьей на премьеру снятого в чуждых же странах мультфильма «Семейка Адамс». Показ в кинотеатре «Маяк» был премьерный, но о билетах мы заранее не позаботились – предыдущий опыт посещений показывал, что уж три билета в продаже всегда будут.
Но не тут-то было! Просторная стоянка перед кинотеатром навевала опасения: машин было столько, что припарковались мы с трудом. В фойе большая группа детей от души веселилась под предводительством всевозможных добродушных кровавых монстров. В кассовом зале тоже было немало людей, которые не спешили проходить. Скоро мы поняли, чего они ждут. Прямо перед нами женщина выкупила три билета в разных концах зала. Больше мест не было! Но у пришедших еще была надежда, что к началу сеанса не все, кто забронировал места в интернете, их выкупят. Наши шансы попасть на премьеру «Семейки Адамсов» не просто были близки к нулю, а уходили далеко в область отрицательных чисел. Поэтому, решив не рисковать, мы купили билеты на следующий день и отправились домой, парить тыкву с медом – праздник никто не отменял.
Разочарования совсем не было. Скорее, наоборот. Сколько людей не верило в успех кинотеатра, когда сначала долго ремонтировали аварийное здание, потом переживали разочарование, в том числе – финансовое, от неудачных компаньонов. И вот теперь хозяйка кинотеатра «Маяк», совсем юная для рискованного бизнеса, но образованная и уверенная в успехе Евгения Новикова, с удовольствием рассказывает о том, как выходили из «минуса», не строя особых планов, а просто работая каждый день, изучая вкусы зрителей, возможности прокатчиков и оценивая свои шансы. Сейчас выручки хватает на зарплаты, налоги, содержание зала и оплату фильмов прокатчикам. То есть, достигнут тот «ноль», за которым должен быть рост.
«Семейку Адамсов» мы на следующий день посмотрели. И, конечно, впечатления, полученные на диване, никогда не пойдут ни в какое сравнение с впечатлениями, полученными в профессиональном зале. И дело не в попкорне. Даже, наверное, и не в 3D-изображении (хотя «Адамсы» идут именно в нем). А в том, с чего я начала – здесь ты встречаешь тех, с кем у тебя есть общие интересы, а в случае с «Семейкой» - общие симпатии.
Кстати, с этого номера кинотеатр «Маяк» - новый спонсор одного из наших конкурсов. Два билета на сеанс – подарок от кинотеатра, который поможет вам провести время с дорогим человеком или просто единомышленником. А, может быть, и найти его.
«Недавно выступал и сказал, что действительно что-то начинает быть похоже на Серебряный век. То есть люди начинают жить художественной жизнью. Вот если нет политической жизни — нет социальной. Но есть художественная жизнь. Сходить на выставку, прочитать книгу, пообщаться. Но просто заняться сексом. И если это все объединение, я уж не говорю про то, что воспитывать детей это, безусловно. И вот, условно говоря, сейчас «отклонение» от того, что хотело бы государство, государство бы хотело, чтобы мы были всегда государевы слуги. То вот эта художественная жизнь как понятие начинает прорастать и я тоже сторонник. Но если тебе нечего делать другого, так живи художественной жизнью. Вот Сартр в 68-м году: не умеешь делать революцию, хоть подрывай мораль. Но здесь я бы не сказал, что эта художественная жизнь подрывает мораль. А наоборот, она эту мораль эта художественная жизнь и укрепляет. У нас Художественный театр был, еще до сих пор есть. МХАТ. У нас наконец есть художественная литература, художественные произведения. Давайте все-таки жить художественной жизнью…»
Виктор Ерофеев
Н. Скрябина.
Фото автора.
